Убийственный маскарад - Страница 37

Венедиктов развел руками.

– Мы всю жизнь рядимся в чьи-нибудь одежды, разве не так? Вся наша жизнь – это, по большому счету, маскарад. Или цепь маскарадов.

– Один из которых может оказаться смертельным, – закончил Натаниэль. – Да, наверное вы правы. И мне все-таки придется отыскать убийцу. Иначе моей клиентке еще долго придется доказывать, что она невиновна. Хотя у нее сейчас хороший адвокат. Цви Нешер. Слышали это имя?

– Слышал конечно. Как же я могу не слышать имени юридического консультанта собственной фирмы? – Венедиктов удивился. – Он, правда, консультировал только здешнее представительство.

– Да-да, – сказал Розовски. – Здешнее представительство. Поскольку оно состояло из одного человека, то, выходит, консультировал он только Аркадия лично. А кто этого адвоката нашел?

– Аркадий и нашел, насколько мне известно.

– Кстати, а кто вам порекомендовал самого Аркадия? – спросил Розовски.

– Никто не рекомендовал, – ответил Венедиктов. – Слава Богу, мы с Ариком сто лет знакомы. Это я ему предложил – когда узнал, что он едет в Израиль. О неприятностях его я был наслышан – ну, вы, наверное, тоже в курсе.

Натаниэль кивнул.

– Я как раз искал человека, который взял бы на себя представительство фирмы в Израиле, – продолжил Сергей Венедиктов. Горячий воздух трепал его косичку из стороны в сторону. – Ну, вот. Если честно, то я не сразу решился его брать на работу. Знаете… конечно, о покойниках aut bene, aut nihil, но только Аркадия часто подводил характер.

– Где вы изучали латынь? – с любопытством спросил Розовски. – Или это просто издержки всеобщей грамотности?

– Простите? – занятый воспоминаниями о погибшем друге Сергей не сразу отреагировал на вопрос детектива. – Я не расслышал вопроса.

– Ерунда, – Натаниэль махнул рукой. – Я не спрашивал, я слюной поперхнулся. Так что там у нас насчет характера Аркадия?

– Он был чересчур увлекающимся человеком, – объяснил Венедиктов. – Я ведь уже сказал, что мы были давно знакомы. Не сказать, что со студенческой скамьи, но что-то вроде. Аркадия поперли со второго курса университета за год до того, как поступил я. А познакомились мы в кабаке. Вместе подрабатывали в оркестре, играли на свадьбах…

– Говорите, поперли из университета? А на каком факультете он учился? – спросил Натаниэль.

– На юридическом. Там случилась неприятная история – наркотики, по-моему… Вообще-то, дело не в самих наркотиках, тем более кто ими не баловался в студенческие времена?

– Что за неприятная история?

– Какая-то девушка покончила с собой. Из их компании. Подробностей я не знаю – сам Аркадий ничего не рассказывал. Почти ничего. Только однажды – мы уже были хорошо знакомы – обмолвился: дескать, пострадал за чужие грехи. Я так понял, его поперли из университета, а главный виновник вышел сухим из воды… – Венедиктов замолчал, потом добавил: – Но это всего лишь слухи, к тому же – почти двадцатилетней давности.

– Верно, верно… – пробормотал Натаниэль. – Грехи молодости, позавчерашний день… Вы хотели рассказать о характере Аркадия, – напомнил он.

– Да, верно. Так вот, была у Аркадия черта, мешавшая нормально работать. тем более, в бизнесе. Он слишком быстро охладевал к одним проектам, хватался за другие. Слов нет, его идеи всегда были оригинальны, но вот насчет воплощения в жизнь… – Венедиктов покачал головой. – Когда он сказал, что уезжает в Израиль, я подумал: почему бы нам не обзавестись своим человеком здесь? Как раз для Аркаши дело. Все – в новинку, может чего придумает. И сделали мы его своим представителем. Представьте себе, пошло. Поставки продуктов отсюда – его идея. Он тут связался напрямую с кибуцами, с сельхозпредприятиями. Заработал для фирмы приличные деньги. Ну и для себя тоже… – Венедиктов снова замолчал.

– И опять быстро охладел, – подсказал Розовски.

– Да, но на этот раз, представьте, предложил любопытный поворот. Предложил нашей компании начать активную разработку гуманитарных проектов. Весьма экзотических.

– Кстати о проектах, – сказал Натаниэль. – Поясните вы мне, темному человеку, что пользы вашему торговому дому от каких-то гуманитарных проектов и программ? Это же не коммерческие проблемы. Или я ошибаюсь?

– Ошибаетесь, – ответил Венедиктов. – Иная гуманитарная разработка приносит больше дохода чем стопроцентно коммерческая операция. Просто в первом случае все происходит опосредованно. Именно поэтому те, кто ищет сиюминутной выгоды, проходят мимо поистине золотых жил. А западные партнеры, кстати, сразу же начали нас выделять из числа прочих. Поскольку мы не приходили с протянутой рукой и ничего у них не клянчили. Наоборот – предлагали.

– И к чему же имели отношение ваши проекты? – спросил Натаниэль.

– К образованию. К высоким технологиям. К новейшим коммуникационным системам, – Венедиктов немного подумал. – Ну, если хотите – я вам пришлю регистр проектов.

– И все эти программы представляют собой реализацию идей вашего друга?

– Большей частью.

– Интересно… Конечно, пришлите. И по возможности – завтра. Хорошо?

– Хорошо… – Венедиктов покрутил свою косичку, снял солнцезащитные очки. Взгляд его неожиданно напомнил взгляд Аркадия Смирнова.

«Да они ведь и правда друзья… – чуть растерянно подумал Натаниэль. Вслух сказал:

– Вы мне очень помогли, Сергей. Очень. Большое спасибо.

– Помог? – президент «Лиги» недоверчиво усмехнулся. – Чем же?

– Пока еще не знаю, – честно ответил Розовски.

11

На экране телевизора безостановочно шли предвыборные ролики. Понять что-либо в этом мелькании знакомых лиц и лозунгов мог только человек, постоянно интересующийся политикой. Натаниэль Розовски относился к тому счастливому меньшинству, которое узнает о существовании властей лишь тогда, когда на голову ни с того, ни с сего начинают сыпаться бомбы – как, например, во время войны в Персидском заливе. К счастью, это происходило крайне редко – а для такой безумной страны, как Израиль, просто удивительно редко. В прочих же случаях он вряд ли мог определить, что за депутат или министр улыбается ему с плаката или экрана. Тем более, что итогом двенадцатилетней службы в полиции стала изрядная путаница в лицах. Недавно Натаниэль долго и безуспешно пытался вспомнить, что за тип заискивающе улыбнулся ему на улице – бывший клиент, досрочно выпущенный из Абу-Кабира, или нынешний кандидат, стремящийся в парламент. Заноза засела в голове так прочно, что Розовски не успокоился, пока не выяснил наверняка. Оказалось – и то, и другое.